Да здравствует КПСС

Так уж случилось, что после службы в армии я устроился на работу в «Бытрекламу». Мастерская располагалась на улице Киевской. Первыми, с кем пришлось там познакомиться, была замечательная семья Сергея и Татьяны Шевченко. Много добрых и полезных советов они дали демобилизованному солдату. Руководство решило дать мне «подработать», поправить материальное положение – поручило выполнять ответственный заказ горкома партии. Заказ этот был – написать лозунг о родной коммунистической революции. Лозунг огромный, около ста метров, должен был висеть на улице Киевской, на балконах пятиэтажек, в районе магазина «Богатырь». Стоимость таких лозунгов по тем расценкам – две копейки погонный километр. Но делать нечего. Заказ принят. Встал вопрос, где его писать. Не построены ещё такие мастерские для наполеоновских планов партии. Целых три дня я провёл в раздумьях и расстройстве. Что делать? Отказаться – неудобно. Первая работа и провал. Когда первую работу принимают – хорошо. Похвалят – приятно, но вскоре забудут. Работу, которую художник провалил, долго будут помнить…

Шли дни, а работа даже не начиналась. До октябрьских праздников оставались считанные дни. Руководство подозрительно посматривало на огромные рулоны красного материала, но терпеливо молчало. Только по грозно раздувающимся ноздрям можно было догадаться, как «тяжело» парторгу. Наконец я не выдержал и отправился к своему старому другу-наставнику в цирк. После двух лет отсутствия художник цирка встретил меня так же приветливо, как и раньше. Только тёмных разводов на греческом лице стало больше. Работы в цирке для художника всегда невпроворот. Это огромные афиши на фасаде цирка, это таблички, лозунги, надписи, подписи и всё, что только заблагорассудится дирекции. Но Анатолий Константинович человек безотказный.

– Учись Лёнчик от работы избавляться, избавляться. Нет, не отлынивать, а работать, работать, работать. Чтобы её становилось меньше, меньше, меньше. Тогда и отдых будет в радость. Тогда и зарплата пойдёт на пользу. И людям польза, и ощущения пустоты в душе не будет. А для художника это большая беда.

Узнав о моей «беде», он только улыбнулся и хитро посмотрел в сторону арены.

– Тащи свою партию.

Через полчаса я приволок злополучный тюк. Недолго думая, художник указал следовать за ним. Ещё не совсем понимая, что от меня хочет мастер, я поплёлся на остро пахнущую всеми возможными и невозможными запахами арену. В центре стоял слон. Шла репетиция. Увидев кучу красного мятого материала, слон удивлённо покосился в его сторону. «Что это ещё за аттракцион?».

– Возьми один конец лозунга и поднимайся между сидениями на самый верх, – строго сказал художник, кивнув при этом в сторону купола. Я сделал вид, что всё понял и полез вверх. Другой конец лозунга, вместе с находчивым художником, пополз в противоположный конец арены и дальше, дальше, почти под купол. От необыкновенных действий слон присел на задние ноги, рот его изобразил что-то вроде ехидной улыбки. «С вами, людьми, не соскучишься».

Когда до меня наконец «дошло», что задумал грек, улыбка моя была намного глупее слоновьей. С точностью до сантиметра Анатолий Константинович перемерил длинную «кишку» и, не теряя времени, подкладывая фанерку под материал, стал писать текст огромным флейцем, медленно передвигаясь и грузно переваливаясь с кресла на кресло, спускаясь к арене и снова поднимаясь вверх. Я стал помогать ему, хотя помогать по идее должен был он. Репетицию мы, конечно, сорвали. Такого аттракциона цирку видеть ещё не приходилось. Я стоял возле маэстро как школьник, и из-под его огромного флейца вылетали и вылетали восторги в адрес коммунистической партии. Мне было стыдно, неловко, неудобно. Урок на смекалку, сообразительность, находчивость. Не на словах, а конкретно в деле Визиров показал мне, как надо «избавляться, избавляться, избавляться от работы». Не отлынивать, а работать, работать, работать…

Прошли годы. Старого грека уже не было в живых. На месте обветшалого цирка вырос новый красавец. Уже давно не стало Юрия Никулина, Карандаша. Переделали мастерскую-клетушку старого художника, где-то на мусорниках безвозвратно исчезли дорогие его сердцу плакаты с клоунами и дрессированными зверюшками. Когда прохожу мимо цирка, с теплотой вспоминаю уроки, советы и этот банальный, но по-своему удивительный случай. Никогда больше в мастерской художника не зазвучат остроумные анекдоты Юрия Никулина, никогда мне больше не упиваться таким родным и едким запахом лошадиного пота в конюшнях. У служебного входа – бдительные охранники. Сигнализация надёжно охраняет всё ценное, заодно и старое забытое…