Если честолюбивые мечты туманят мне голову, если не  удается свернуть шею своей гордыне, если я хочу быть блестящим художником на подмостках истории, в опьяняющей атмосфере преклонения аплодирующих почитателей  моего творчества, я отдаю себе отчет, что никогда ничего  путного я не совершу. Если я и достигну временного успеха,  то сознание мелочности моих целей постепенно будет  выступать для меня все яснее, и радость успеха скоро  померкнет перед горечью мысли, что свои силы и таланты  я растратил на пустяки. Только издали, кажется, что за  облаками успеха и славы кроется непременно нечто подлинно великое. Подойдя ближе и проверив на опыте, я  всегда нахожу, что это не более чем оптический обман. Безнадежны также и заранее обречены на более или менее  скорый провал все мои попытки создать что-нибудь прекрасное и долговечное, порвав всякие связи с Творцом.  Ибо устройство Царства Божия, составляющее суть всего  мирового процесса, совершается непосредственно силою  Бога Слова по законам, изложенным в Евангелии, и потому  передо мной стоит альтернатива: или принять участие в  этой постройке под руководством Господа и при свете Его  учения, и тогда я внесу долю своего труда в вечное будущее; или действовать самовольно, как это модно, как мне  это примерещилось вразрез с этим Божьим планом будущего устройства вселенной, и тогда все мои труды будут  неизбежно стерты в пыль этим непреодолимым процессом  создания Царства Божия.

Первое обязательное условие каждого художника, каждого созданного им произведения состоит в том, чтобы оно  имело христианскую цель и созидалось на православных  принципах. Если в моих работах этого нет, то я не могу с  уверенностью называть себя художником. Все мои книги и  акварели, как бы эффектны и грандиозны они ни казались,  и каким бы видимым успехом они ни сопровождались, не  могут быть прекрасными и нужными людям, если они преследуют цели тщеславия, славолюбия или какую-то  выгоду для себя. Ни один художник, писатель, поэт или  музыкант, хотя бы он и был назван «великим» льстецом от  истории, преклоняющимся перед грохотом и блеском его  карьеры, в действительности не заслуживает этого названия, если из обстоятельств и людей, его окружающих, он  стремится сделать лишь пьедестал для своей персоны.  Сострадание и любовь – вот христианские мотивы всякого  истинно великого дела, действительно большого художника. Я, к сожалению, мало отвечаю этим требованиям. 

Величие каждого художника, каждой творческой личности и каждого дела измеряется тем, насколько сильно и  полно проникнуты они этими мотивами. От этого же зависит в значительной степени и долговечность создаваемых  ими произведений. То дело, цель которого удовлетворить  мелкое мое честолюбие, никогда не будет прочным, несмотря на видимые внешние временные успехи, скоро рассыплется, как ярко вспыхнувшая ракета, оставляя за собой  лишь копоть и чад дымящейся гильзы… Но даже и в том  случае, если я буду руководствоваться в своем творчестве  альтруистическими мотивами, то есть заботой о ближних,  но не возьму для себя за основу Господа и его учение, то  мой труд не создаст истинного счастья и пользы для людей,  повлечет за собой множество разочарований и никогда не  выдержит того страшного испытания, которое ожидает  каждого человека и его дела на будущем Суде Божием. Стать настоящим художником возможно только самоотречением. Но тут возникают препятствия во внешней  обстановке: противодействие непонимающих вас и враждебно настроенных людей, невозможность достать необходимые для дела средства, отсутствие мастерской, лишения  в личной жизни, часто нужда, голод, отсутствие заказов,  самых необходимых удобств… Ко всему этому надо приготовиться. Если мы рассчитываем работать в полном  комфорте и со всеми удобствами, то с этими расчетами  надо покончить раз и навсегда. Сытые художники на ниве  Божией не нужны, и они ничего не создадут. Будем всегда  иметь перед глазами великие образы тех служителей  Божиих, которые испытали поругания и побои, а также  узы и темницу, были побиваемы камнями… подвергаемы  пытке, умирали от меча, скитались… терпя недостатки,  скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин,  скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям  земли (Евр. XI, 36-38). Но зато они и одержали великую победу над миром и  заставили его признать свои идеалы, свою веру и свои упования. Часто художника, живущего по Божиим Законам,  оклевещут, обольют грязью, осмеют и пронесут имя ваше  яко зло (Лк. VI, 22). При таких условиях оставаться художником и продолжать в своем творчестве любить, заботиться и служить  людям, которые ваше искусство не принимают, клянут вас,  поносят, для этого нужно громадное мужество и полное  забвение своей личности. И это возможно лишь при глубоком внутреннем убеждении, пронизывающем всю душу,  что мы работаем не для людей, а для Бога, Его «художественному совету» дадим конечный отчет и только в Нем  найдем беспристрастного критика, искусствоведа и всеведущего судью. Лишь слабая моя надежда быть оправданным перед  Ним дает мне силы и смелость выйти со своими скудными  мыслями и акварелями перед уважаемыми читателями и  зрителями.

После 70-летнего правления сатанинской власти, звериноподобных существ в человеческом обличье, смысл  творчества художников должен сводиться к тому, чтобы  призывать людей возвращаться к Православным традициям нашего многострадального и разуверившегося во  всем народа, к родничкам нашей духовности, к корням  нашей нравственности, калеными ножницами, отрезанными в 17 году от нашего сознания, возвращать людей к  жизни по христианским Вечным, светлым Заповедям,  остановиться, подумать, так ли мы все живем? К такой ли жизни призывал нас Господь? Мы должны понимать свое  предназначение – для чего Он дает нам таланты? Убеждать своим творчеством, что спасение нашей страны в  нашей Вере, в нашем покаянии, что ходить в церковь  гораздо нравственнее, чем умиляться «Черными квадратами» и разного пошиба «неоавангардистами». Такое  «искусство» не рождает любовь к Человеку – к матери,  женщине, ребенку, к Отчизне. Это тупиковые ветви искусства. В лучшем случае это занятное упражнение по композиции. И принцип «я так вижу…» – это элемент эгоизма в  искусстве. Единственный выход – это возвращение к  истинной Православной вере, именно она и должна стать  НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕЙ Украины. Другого выхода у  нас нет и быть не может, без этого Возрождения Украины  нам не дождаться. Но, к сожалению, крупицы Истины  тонут в массе самых разнообразных идеологий, концепций, сект и противоречивых мнений.

Высшая цель художников – своими произведениями  дать людям возможность понять смысл и цену жизни.

Леонид Герасимов